Ночная битва [Сборник] - Генри Каттнер

Посреди лба, чуть выше бровей, появился третий глаз, нос с вертикальным разрезом; он представлял собой разновидность шишковидной железы, ее развитую версию.

Появились и другие необычные черты. Прежде всего человек этот был телепатом, а его мозг представлял собой самую совершенную мыслящую машину из всех, что существовали на Земле за бесчисленные миллионы лет.

Супермен встал, его мозг заработал.

Он подошел к двери, и пока он приближался к преграде, тело перестроило свою атомную структуру. Он практически не заметил этой физической регулировки, его электронная матрица — материя, образующая тело, — просто и естественно изменилась.

Супермен прошел сквозь дверь, не открывая ее. Коридор, в котором он оказался, заливал серебристый лунный свет.

В его мозгу возникали новые схемы мышления, он постепенно начинал понимать. Однако это было нелегко: он не имел никаких воспоминаний и располагал только интеллектом.

Но интеллектом супермена.

Чисто случайно он нашел путь в лабораторию и долго стоял, глядя в темноту, которая не могла ничего скрыть от его взгляда. Потом решительно двинулся вперед.

На рассвете Каллистер проснулся, но не до конца. Им овладело странное чувство, будто нечто проникает в его разум, зондирует, ищет, а потом лишает его воли каким-то фантастическим психическим снотворным.

Целую вечность лежал он в туманном сумраке между сном и явью, почти понимая, что его мозг обыскивают, а его самого держат в гипнотическом трансе.

Ощущение это прошло внезапно, и Каллистер в одно мгновение пришел в себя. Открыв глаза, он сел на кровати, щурясь от лучей полуденного солнца, что вливались через окно. Странно! Уже много лет ему не случалось просыпаться так поздно, да и кошмары никогда его не мучили.

Злясь на самого себя, он позвонил, вызывая Томми. Никакого ответа. Найдя халат и тапочки, Каллистер ополоснул лицо холодной водой и отправился на поиски филиппинца. Услышав шум, доносившийся из лаборатории, он остановился. Черт возьми! Неужели Томми забрался на запретную для него территорию?

Гневным рывком Каллистер открыл дверь настежь и ворвался внутрь. Он успел сделать два шага, прежде чем до него дошел смысл того, что увидели его глаза. Он остановился как вкопанный, сердце его стиснула холодная рука. Лаборатория изменилась!

Во-первых, там стоял новый аппарат — странное устройство, совершенно неизвестное Каллистеру. Этот сверкавший в углу ящик… вероятно, какой-то тигель. Возле него высилась груда сваленных как попало лабораторных приборов — микроскопов, осциллографов и тому подобного. Полусмонтированная машина, занимающая центр помещения, была полной загадкой, в ней парадоксально сочетались простота и немыслимая сложность.

Но к месту Каллистера приковало зрелище обнаженного трехглазого мужчины, который ковырялся в машине.

Почувствовав опасность, Каллистер прыгнул в сторону и рванул ящик стола. Рука его сомкнулась на рифленой рукояти автоматического пистолета. Прикосновение холодного металла сразу успокоило его. Повернувшись на пятке, Каллистер едва не вскрикнул от удивления: трехглазый мужчина даже не обернулся, чтобы взглянуть на него.

— Кто вы такой, черт побери? — рявкнул Каллистер, поднимая пистолет. — Вы понимаете по-английски?

Гигант стоял спиной к Каллистеру, и он вдруг вспомнил о необъяснимом сне сегодняшнего утра. Первое впечатление походило на молнию, сверкнувшую во тьме, но потом мозг Каллистера успокоился под влиянием чего-то, что ассоциировалось у него с ладонью.

— Положи оружие, — пришел приказ.

Сопротивляясь изо всех сил, Каллистер смотрел, как его руки кладут автоматический пистолет обратно в ящик стола. Разоруженный, он смотрел на гиганта — тот не прекращал своего таинственного занятия, словно Каллистер вообще не существовал. Однако это существо все время осознавало его присутствие, потому что в мозг Каллистера непрерывно поступали чужие мысли. Каким-то необъяснимым способом мысли эти преосуществлялись в слова.

— Сегодня утром я изучил твою память и Должен поблагодарить тебя за помощь. Когда мое сознание проснулось, у меня не было никаких воспоминаний, я был машиной, которая еще никогда не действовала, и мне пришлось разгадывать загадку своего происхождения.

Каллистер затаил дыхание. Кем было это… существо? Где… Прежде чем он успел мысленно сформулировать вопрос, сверкнул ослепительный ответ. Гигант проснулся к разумной жизни в камере Прендергаста.

— Я нашел этот ответ, Каллистер. — Гигант не отрывался от работы, уделяя телепатическому разговору лишь часть своего внимания. — К счастью, мой мозг достаточно развит. Пришлось прибегнуть к логике. Я находился далеко отсюда, лишенный тела в пространстве-времени. Здесь и кроется ответ.

Медленно, постепенно Каллистер начинал понимать невероятную правду.

Началось все в далеком прошлом. Задолго до возникновения жизни на Земле космический корабль покинул другую галактику. Экипаж составляли трехглазые люди. Космически ii полет продолжался долго — не сотни и не тысячи лет, а гораздо дольше. Затем корабль влетел в сферу космоса, где эволюционный процесс шел в обратном направлении. Каллистер открыл ту же закономерность, изолировавшись от этой сферы.

Трехглазые люди подверглись вырождению, причем процесс шел слишком быстро, чтобы они успели спастись. Чудесные приборы стали бесполезными в руках, потерявших навыки работы с ними.

Подобно Прендергасту, трехглазые падали с лестницы эволюции, пока не достигли стадии амебы. Потом корабль, управляемый автоматами, достиг Земли, опустился на нее и открыл свои шлюзы. Внутри него находились одноклеточные организмы, некогда бывшие представителями высокоразвитой расы.

Условия на Земле оказались вполне подходящими, однако жизни там не было. Поверхность молодой планеты омывали горячие моря.

Внутри корабля находились простейшие, зародыши жизни, и вскоре они выбрались наружу.

На Земле эволюция началась вновь. Под воздействием окружающей среды одни зародыши стали предками растений, другие — микробами, просуществовавшими все последующее время в неизменном виде. Третьи росли в доисторических водах и покрывались пятнами раздражений, которые постепенно превращались в глаза.

Со временем они развились до уровня позвоночных, и последним звеном в этой цепи стал человек. Медленно, с трудом поднимались они по пути эволюции, и через несколько сотен тысяч лет, если считать с сегодняшнего дня, вновь обрели бы свой прежний вид.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});